РОМАН РУВИНСКИЙ
Одной из характернейших ошибок большинства современных людей и, как ни странно, большинства интеллектуалов является понимание происходящих сегодня кризисных процессов в терминах цивилизационного противостояния, борьбы народов, столкновения национальных интересов. Смешно, но даже люди старшего поколения, даже те из них, кто на словах сохранил коммунистические убеждения и тоскует по СССР, напрочь забыли, судя по всему, о классовом анализе.
Нынешние вооружённые конфликты и внешнеполитические трения — и в Восточной Европе, и на Ближнем Востоке, и в Латинской Америке — являются национальными лишь по форме, по поводу для их начала, но вовсе не по существу. Скорее, это этапы всемирной гибридной гражданской войны, в которой отправными моментами служат долгосрочные планы транснациональных элит[1], а также внутривидовая конкуренция элит национальных (национальных не по своим долгосрочным интересам, а по своему происхождению и «кормовой базе»).
О какой конкуренции идёт речь? Не о конкуренции за прибыли и рынки сбыта, хотя, разумеется, и о ней тоже. В первую очередь, конфликты, выражающиеся в терминах борьбы за «национальную независимость» и «национальный суверенитет», за «мировую демократию», «мировой антиколониализм»[2] и «мировую справедливость» (кому что больше нравится), являются конфликтами национальных элит (т.е. тех, кто сосредотачивает в своих руках одновременно власть и ключевые экономические активы) за место в «клубе» элит мировых, за возможность участвовать в определении глобальной повестки.
Гибридная мировая гражданская война, судя по всему, разворачивается сразу на двух уровнях:
1) Это, как уже сказано, внутривидовая война элит (прежде всего, их периферийной и полупериферийной части) между собой за место в формирующемся новом миропорядке (конкурирующие между собой группы элит в целом разделяют общие установки, их разногласия касаются лишь темпов, отдельных способов реализации и основных социальных агентов, драйверов глобальной «перестройки»). Проигравшие во внутривидовой борьбе будут лишены всего, уничтожены, выброшены на обочину, уступят своё место другим, более хищным или, напротив, более сговорчивым.
2) Это классовая война элит — т.е. слоёв сросшейся с глобальными и национальными институтами власти и управления (от национальных правительств до наднациональных структур типа ООН, ВОЗ, FAO, МВФ…) верхушки крупного корпоративного капитала, симбиоза глобально-национальной бюрократии и крупнейшего бизнеса, — против всей остальной части населения земного шара. Это, прежде всего, война, ведущаяся против так называемого «среднего класса», т.е. представителей малого и среднего бизнеса, а также слоёв относительно хорошо оплачиваемых наемных работников, успевших (самостоятельно или в течение поколений, через юридические механизмы наследственного правопреемства) накопить определённое имущество и являющихся обладателями частной собственности, позволяющей им уверенно стоять на ногах.
В руках «среднего класса» в мировом масштабе — около половины всех мировых богатств. Происходящие на наших глазах трансформации и шоки — от внедрения ESG-принципов[3] в работу компаний и установления налогов на углеродные выбросы до санитарных ограничений во времена пандемии COVID-19, войн экономических санкций и горячих вооружённых конфликтов — больнее всего ударяют по тем, кому есть что терять, но кто сам не принимает решений общегосударственного или, тем паче, мирового значения и не способен отгородиться от современных бедствий вооружённой до зубов охраной и периметром трёхметровых стен с КПП, патрулями и круглосуточным видеонаблюдением.
Средний класс пустили под нож, как ни о чём не подозревающего поросёнка, которого продолжительное время кормили и выгуливали для того, чтобы на праздник подать к столу. Судя по всему, подавляющая часть представителей этого класса предпочитает не думать ни о чём плохом — по крайней мере, до тех пор, пока не истощилась имеющаяся у них жировая прослойка и земля не выбита из-под ног. Люди, годами строившие свои бизнесы, годами делавшие успешные карьеры, зарабатывавшие честным упорным трудом, а иногда — обманом, пользовавшиеся когда-то лазейками в законодательстве и свысока смотревшие на не столь успешных / ленивых / нищих сограждан, рассчитывавшие так или иначе, что накопленного «хватит внукам», сегодня не понимают, что и на них самих кто-то давно уже смотрит свысока, что и они сами могут в одночасье лишиться всего вследствие ли насилия и внезапных потрясений (напр., таких, как ракетный удар по предприятию или, не дай Бог, жилому дому), или в ходе постепенного, но необратимого изменения правил игры (законодательства, налоговых режимов, тарифов на обслуживание недвижимости и т.п.). Так же, как слишком часто классовое сознание подводило людей наёмного труда (пролетариат, который, вопреки всем стараниям марксистов, так и остался лишь «классом-в-себе», но не стал «классом-для-себя», не смог реализовать своих интересов), сегодня, перед лицом мировых элит, его отшибло у мелких и средних собственников.
Дальше — рост налогового бремени, тарифов, повсеместное введение новых строгих требований к ведению бизнеса (к «этике бизнеса», «социальной ответственности», «экологической устойчивости» и пр.) и владению имуществом (в первую очередь, недвижимостью), разрастание неблагоприятной социально-политической обстановки, падение платёжеспособного спроса на товары и (в ещё большей степени) услуги малого и среднего бизнеса, использование маргинальных социальных элементов (люмпенов, нищих, молодёжи без определённых занятий) для давления на сегодняшних собственников… Мы уже не в самом начале пути, машина уже, кажется, набрала ход…
Гибридная гражданская война в мировом масштабе, или, иными словами, гибридная классовая мировая война — это процесс продавливания долгосрочных интересов ничтожно узкого меньшинства за счёт подавляющего и ни о чём не подозревающего большинства, это борьба нынешних национальных элит за командные высоты, за право сидеть за хозяйским столом в мире «дивного завтра»; эта война ведётся без объявлений, предупреждений, чёткого определения сторон, без открытого публичного проговаривания целей (нельзя называть вещи своими именами, т.к. массы должны принимать участие в этой глобальной шахматной игре в роли безвольных и бессубъектных пешек). У этой необъявленной войны есть своя железная логика, но она открыта лишь немногим — тем, кто принимает в ней участие в качестве хотя бы мало-мальски субъектных акторов, кто сам обладает возможностью распоряжаться судьбами других. Для большинства, для масс эта логика скрыта, а вместо неё предлагается эрзац, заменитель логики: набор примитивных штампов и клише, воздействие на эмоции и чувства, подмена понятий, двоемыслие, отработка привычки полагаться на чужие решения (вместо того, чтобы думать своей головой).
Что принципиально важно, так это то, что всё выше сказанное в одинаковой степени справедливо как для Востока, так и для Запада, как для стран «золотого миллиарда», так и для «глобального Юга», как для безбожных и развращённых «демократий», так и для диктатур, выдающих себя за «традиционалистские».
[1] Генезис и развитие транснациональных элит, так называемого «транснационального капиталистического класса», см. в следующих работах: Carroll W.K. The Making of a Transnational Capitalist Class: Corporate Power in the Twenty-First Century. London: Zed Books, 2010; Robinson W.I. Global Capitalism and the Crisis of Humanity. New York: Cambridge University Press, 2014. P. 21–30 ff.; Sklair L. The Transnational Capitalist Class and Global Politics: Deconstructing the Corporate–State Connection // International Political Science Review. 2002. Vol. 23, no. 2. P. 159–174; van der Pijl K. The Making of an Atlantic Ruling Class. London and New York: Verso, 1984. В последней из перечисленных работ формирование транснациональной элиты связывается, прежде всего, с корпоративным капиталом стран Северной Атлантики.
[2] См., напр., отчётливо антиколониальный посыл выступления президента России на подписании договоров о присоединении новых регионов к Российской Федерации 30 сентября 2022 г. в Георгиевском зале Кремля: http://www.kremlin.ru/events/president/news/69465.
[3] ESG — Environmental, social, and corporate governance — совокупность принципов ведения бизнеса и управления компанией, на словах предполагающих вовлечение компании в решение экологических и социальных проблем. Модное ныне словечко, связанное с целым рядом других идеологических концептов (в частности, с концептом «устойчивого развития») эпохи «великого перехода» от прежнего капиталистического мироуклада к некоему новому, «посткапиталистическому», предполагающему, однако, сохранение власти крупнейших корпораций и их бенефициаров.