РЕДАКЦИЯ
15 марта 2024 года в России начинаются очередные, на этот раз трёхдневные, президентские выборы. В них нет интриги, и в этом плане они мало чем отличаются от прошлых президентских выборов, состоявшихся в марте 2018 года. Отличия нынешних выборов по сравнению с выборами шестилетней давности — лишь в гораздо более неблагоприятном и тревожном военно-политическом фоне, который сопровождает выборы сегодня. За шесть лет произошло очень многое из того, во что трудно было поверить прежде, и теперь мы с полным правом можем говорить об уверенном продолжении нисходящей, кризисной траектории, по которой движется не только Россия, но и весь мир. Впрочем, несмотря на отличия в фоне события, сформулированная шесть лет тому назад оценка президентских выборов, выборов вообще и, в ещё более широком плане, современных институтов представительной демократии безотносительно их географической привязки, нисколько не потеряла актуальности. Наоборот, анализ электоральных процессов и представительных институтов в России и мире в целом за прошедшие годы полностью оправдался. В этой связи, вместо разбора конкретно этих, сегодняшних, выборов, редакция Crisis-state.com предлагает вашему вниманию свой старый текст. Поменяйте в нём некоторые имена, и он будет всё так же современен, как и шесть лет назад…
Россия погрузилась в долгое новогоднее празднование, из которого она потом так же долго (примерно до конца января) и тяжело (с похмельным синдромом, ленью к работе и отсутствием практического интереса к окружающим событиям) будет выходить. В разгар предновогодней суеты и беззаботного празднования Нового года большинство предпочитает не задумываться о проблемах, которых и так хватает в течение года. При этом впереди, совсем близко — начало нового электорального цикла. В марте 2018 года страна получит нового старого президента, срок полномочий которого в соответствии с действующей редакцией Конституции продлится до 2024 года.
Российские выборы по-настоящему скучны. Вряд ли их сильно разнообразит участие Ксении Собчак, скандально известной телеведущей и дочери экс-патрона действующего президента, олицетворяющей собой «золотую» неолиберальную молодежь, шикующую на останках разграбленной в 90-е государственной собственности. Не сделает исход выборов непредсказуемым и включение в список кандидатов Павла Грудинина, директора и крупнейшего совладельца подмосковного агропредприятия, обеспечивающего себе стабильную прибыль не то продажей клубники, не то сдачей в аренду лакомых участков недвижимости неподалеку от столицы. Хотя Грудинин на этот раз заменит собой окончательно надоевшую всем фигуру бессменного лидера соглашательской КПРФ Геннадия Зюганова, поводов для народно-патриотических восторгов на самом деле не много: выпущенный Администрацией Президента РФ в первый эшелон политических игроков, он должен играть по придуманным ею же правилам, и в этом смысле, кажется, надежды на «российского Джереми Корбина и Берни Сандерса в одном лице» совершенно неосновательны.
Чуть более или чуть менее скандально, выборы 2018 года должны пройти достаточно спокойно. Их результат на 100% предсказуем, но даже если бы в президентской гонке вообще не участвовал действующий глава государства Владимир Путин (в 2024 году, полагаем, он всё же не будет переизбираться) или если бы какому-то иному кандидату было дозволено вырвать из его рук победу (что не является даже научной фантастикой), изменилось бы немногое. Не изменилось бы главное — полнейшее отстранение масс от принятия решений, сколь-либо значимых в государственном масштабе, а также бессилие каких угодно политиков и партий в кардинальном переустройстве общественной жизни, в изменении места своей страны в существующем мировом порядке. Россия, пожалуй, является здесь более показательным примером, нежели, допустим, страны Западной Европы, однако в определенной мере данное утверждение относится не только к ней, но и ко всему миру в целом.
На рубеже 2017-го, года столетия великих революционных потрясений в России, и 2018-го, года очередных бессмысленных выборов, мы считаем необходимым сформулировать ряд тезисов, раскрывающих наше отношение к ситуации в России, институту выборов, представительной демократии и современной политике в целом.
1. Немецкий философ Эрнст Юнгер в свое время писал: «Искусство управления заключается не только в том, чтобы ставить правильные вопросы, но и в правильной режиссуре вопрошания, право на которую монополизировано. <…> Неизменным остаётся то, что именно спрашивающий устанавливает избирателям закон, а не они ему. В этом проявляет себя политическое свержение масс с престола, подготовленное ещё XIX веком»1. С данным высказыванием можно только согласиться. Граждане могут верить в то, что они кого-то выбирают, но на самом деле выбор уже сделан за них. Он сделан еще до того, как они пришли на избирательные участки. Список фамилий в избирательном бюллетене — не случаен, он выражает не политическую зрелость и большое количество сторонников определенной линии, а готовность играть по заданным правилам игры. В 99% случаев (т.е. практически никогда) к выборам не будет допущен кандидат или партия, победа которого / которой грозит разрушением существующих политического, правового и хозяйственного укладов. Обратные примеры, которые знает история, говорят нам о том, что до победы соответствующих радикальных политических сил прежний порядок уже не имел перспектив для дальнейшего существования: так, легальный приход к власти Гитлера и нацистской партии в Германии в 1933 году был следствием глубочайшего разложения и нестабильности Веймарского режима.
2. «Отказ от участия относится к жестам того рода, что тревожат Левиафана, впрочем непосвящённые слишком переоценивают эту возможность. Всё это быстро пресекается в случае опасности»2. Участвовать в голосовании бесполезно: даже наиболее симпатичные (или наименее несимпатичные) кандидаты в конечном счете выражают интересы не своего избирателя, а тех социальных кругов, которые способны определять правила игры и держат существующий порядок в своих руках. Иллюзия выражения каких бы то ни было гражданских интересов является лишь иллюзией, основанной на изначальном компромиссе масс с позицией господствующих слоёв. В то же время призывы к активному бойкоту выборов практически так же бессмысленны, как и использование гражданами своего формального избирательного права для легитимации существующего status quo.
Активный бойкот в любом случае предполагает допущение, согласно которому в голосовании имело бы смысл принимать участие, если бы к выборам был допущен какой-то альтернативный кандидат, либо если бы сами выборы проводились более прозрачно и честно. Таким образом, позиция активного бойкота, опираясь на критику отдельных проявлений электорального процесса, имеющего место здесь и сейчас, в целом принимает существующие институты представительства и политическую систему в их принципиальных моментах.
3. На самом деле необходимо отчетливо понимать, что любые современные выборы, участвуют ли в них кандидаты от оппозиции или нет, являются частью огромного, чудовищного Спектакля. Любые выборы сегодня — это спектакль, заставляющий телезрителей/потребителей/электорат, активно участвуя или не участвуя в грандиозном политическом шоу, сопереживать выдуманным героям или антигероям, рядящимся в одежды твердых государственников, крепких хозяйственников, демократов, патриотов, поборников социальной справедливости и т. п. Причём кандидаты и партии, оставшиеся за рамками избирательного бюллетеня, оказавшиеся как бы вне игры, на самом деле сущностно ничем не отличаются от тех, чьи имена и наименования в избирательный бюллетень включены; они лишь играют немного отличную роль: задействовать в шоу тех, кто по тем или иным причинам не спешит своей электоральной жертвой освятить действующий порядок. Они будут на свой лад повышать интерес масс к спектаклю выборов, концентрируя вокруг себя протестные настроения и, когда понадобится, канализируя эти настроения в нужное русло. В период, когда у существующего государственного режима или, шире — социального порядка в целом, истощится ресурс легитимности, когда потребуется прибегнуть к экстренным мерам спасения античеловеческой системы Спектакля, этим «альтернативным» политикам от оппозиции дадут зеленый свет. Тогда, на волне народного воодушевления оказавшись у кормила власти, они возьмут ответственность за обирание, одурманивание, отупление масс на себя. Таковы примеры так называемых «леворадикальных» сил наподобие греческой СИРИЗы.
Ги Дебор был совершенно прав: «Уже не важно, что думает публика, не важно, какие у неё вкусы. Спектаклю они уже не помеха, ведь опросы общественного мнения, выборы и прочие “модернизации-реструктуризации” проводятся отныне под его патронажем. И не важно, кто победит на этих выборах — преданным покупателям всё равно на них всучат самый паршивый товар, потому что выборы ради этого и устраиваются»3.
4. Выборы — это ложь, такая же, как и система современной представительной демократии в целом. Современная модель «правового государства» — фасад, маскирующий насилие одних социальных слоёв (меньшинства) над другими (большинством). Современное государство, вне зависимости от того, развитое оно или развивающееся, относящееся к «первому» или к «третьему» миру, — аппарат для обеспечения контроля над соответствующими территориями и населением в интересах транснациональных компаний и ряда теневых структур, негласно осуществляющих управление в масштабах всего мира. В конечном счете, весь современный порядок в том виде, как мы его знаем, все формальные политические и правовые институты являются элементами в безличной системе Капитала: той системе, которую Ги Дебор называл Спектаклем, о которой венгерско-британский философ Иштван Месарош писал как о «самовоспроизводящейся системе социального метаболизма»4, которой раз за разом на протяжении всей истории бросали вызов герои и революционеры (и каждый раз проигрывали, лишь совершенствуя и укрепляя эту систему), которую, наконец, верующие авраамической традиции именуют сатаной или дьяволом.
5. Для человека, желающего сняться с крючка Спектакля, выборы, равно как и иные формальные институты представительной демократии, не могут быть ни целью, ни средством, ни предметом интереса. По большому счёту, не имеет особого значения, проводятся они или нет, коль скоро от их проведения практически не зависит изменение жизни людей к лучшему или худшему. Результаты выборов лишь фиксируют те тенденции развития общества, которые определяются потребностями правящих кругов и противоречивой логикой развития Капитала как глобального порядка (матрицы) социальных порядков. Влияние электоральных процедур на определение места той или иной страны в мировой системе Капитала по большей части иллюзорно, хотя действительно может иметь место в краткосрочной перспективе; в любом случае народные массы могут выступать в таких процедурах (как и в действиях contra legem, нарушающих планомерный ход таких процедур) лишь инструментом, но не субъектом.
Как это ни парадоксально звучит, наиболее революционной отныне является позиция абсентеизма по отношению к выборам, стихийно и неосознанно разделяемая большей частью населения современной России. Люди интуитивно чувствуют, что от их волеизъявления ничего не изменится. Пожалуй, они даже не представляют себе, насколько они правы. Впрочем, такой стихийный абсентеизм вряд ли кого-то может напугать: проявляя равнодушие к формальным процедурам, граждане в основной своей массе готовы принимать существующий порядок, подчиняться властным командам сколь угодно нелегитимных его представителей, оставаться идеальными потребителями и шестеренками Спектакля.
6. Проблема перехода от бездумного абсентеизма к осмысленному разрыву с существующим порядком есть проблема рождения революционного духовного, антиполитического Интернационала и выстраивания альтернативной существующим институтам государственности системы власти. Этот шаг должен быть сделан, но сегодня время для него ещё не пришло: нет ещё ни разработанной философской основы, ни стратегии, ни программы такого движения… и нет ещё самого движения, а есть только растущая потребность в нём. И даже сейчас обсуждение электоральных перипетий и иных сюжетов бесконечного политического спектакля — не подходящие занятия, ибо есть значительно более важные дела и вопросы, требующие времени. «Сейчас позднее, чем мы думаем».
7. Поскольку исходным поводом к формулированию данных тезисов являются российские внутриполитические события, необходимо сказать несколько слов и о России.
Следует констатировать, что Россия при Путине — это паровоз, планомерно идущий к пропасти. Режим ручного управления, забюрократизированность всех сфер общественной и государственной жизни от конституционно-правовых процедур до преподавания учебных дисциплин школьникам и студентам, от организации «условий для развития малого и среднего бизнеса» до проведения научных исследований по государственным грантам — эти и иные знаковые атрибуты «управляемой демократии» пудовыми гирями висят на шее страны и её населения. Отчётные данные о состоянии различных отраслей экономики, формируемые начиная с самых низших звеньев системы государственного управления и заканчивая высшими инстанциями, всё более и более расходятся с реальными фактами, которые эти отчёты должны описывать. В оптимистической телевизионной картинке, убеждающей зрителя в постоянном внедрении передовых производственных технологий, открытии новых больниц и учебных центров в провинциальных населённых пунктах, всё меньше и меньше можно узнать ту занимающую 1/6 часть суши страну, в которой всё еще живет полторы сотни миллионов человек.
За последние годы резко усугубилась внешнеполитическая обстановка. В среднесрочной перспективе она будет продолжать усугубляться, непосредственным образом сказываясь на благосостоянии, уровне жизни и ожиданиях россиян. Российский истеблишмент мечется между желанием угодить транснациональному капиталу, на международной арене имеющему полуофициальное представительство в виде мирового жандарма — США, и стремлением выбить себе побольше богатств в рамках собственной империалистической политики. Российская государственная машина завязла сразу в двух войнах, преследуя в них интересы, далекие от интересов большинства населения, но правящий класс продолжает спекулятивный торг российскими военнослужащими (как прикрепленными к ВС РФ, так и работающими по контрактам с частными военными компаниями), пытаясь решить собственные проблемы, лежащие в плоскости обеспечения стабильных прибылей и гарантирования прав на объекты собственности, находящиеся внутри страны и за рубежом. За авантюрами на Украине и в Сирии маячит военная авантюра в Ливии.
В то же время наивно возлагать персональную ответственность на отдельных должностных лиц за все беды страны, ведь существующий сегодня в России режим — следствие встраивания страны и её правящей элиты в мировую систему капитализма — встраивания, протекавшего ещё в советский период, начиная с 40-х годов XX века и, в интенсивной фазе, с 1970-х годов. Мы имеем именно ту власть и тот режим, которые обусловлены местом страны в этой системе. Фигура под названием «Путин» есть лишь более или менее удачное выражение определенного консенсуса в компрадорской российской элите и, прежде всего, выражение того места, которое определено для России системой глобального Капитала.
В этой связи необходимо понимать, что для решения существующих и всё более усугубляющихся проблем российского народа явно недостаточно смены политической верхушки, поскольку любая альтернативная Путину и его камарилье фигура, любая социально-политическая фракция неизбежным образом и довольно скоро столкнётся с необходимостью учитывать команды и запросы мирового Капитала, т. е. довольно-таки скоро встанет на те же или примерно те же рельсы, что и путинский режим. Иные варианты, предполагающие захват политической власти в стране и попытки отстаивания некоего «национального» курса развития с игнорированием места страны в безличной системе Капитала, невозможны, а если даже и возможны, то фатальны для страны и тех политических субъектов, которые бы за такое взялись.
Решение не может лежать в плоскости полумер, компромиссов, «искусстве возможного» и т. п. чепухе, которой сатанинский Realpolitik обманывает людей. Решение существующих бед, если мы говорим не о косметическом подкрашивании застарелых дыр и трещин в фасаде убогой общественной жизни, может быть только полным и окончательным. Решением может быть лишь радикальный разрыв:
- с Капиталом как системой, порядком порядков, матрицей;
- с потреблением как социальной парадигмой;
- с экономизмом (вещественностью мышления), позитивизмом (верой в неумолимый поступательный прогресс) и техницизмом (инструментально-утилитаристским отношением к явлениям общественной жизни, теряющим их ценностную составляющую и сущность) как паттернами сознания и господствующими идеологическими постулатами современного общества.
Не нужно обманываться выборами, тратить драгоценные силы и время. Не нужно искать меньшее из зол. Необходимо восставать против зла как такового.
1 Юнгер Э. Уход в лес / пер. с нем. А. Климентова. С. 18. // URL: http://www.geopolitica.ru/sites/default/files/ernst_yunger_-_ukhod_v_les.pdf. В оригинале: Jünger E. Der Waldgang. Stuttgart: Klett–Cotta, 1980.
2 Там же.
3 Дебор Г. Комментарии к «Обществу спектакля» // Общество спектакля: [сборник]. / Дебор Ги. — М.: Опустошитель, 2017. — С. 200-201.
4 Mészáros I. Beyond Capital: Towards a Theory of Transition. London: Merlin Press, 1995. P. 42 etc.