кризис государство общество политика философия экономика право суверенитет война метафизика революция Интернационал интернационализм постмарксизм альтернативы реформы переустройство великая перезагрузка great reset новый мировой порядок посткапитализм postcapitalism new world order
Возможно, одним из наиболее отвратительных феноменов (и наиболее вредных факторов) современной российской действительности является феномен постсоветских (или даже позднесоветских) мещан. Это прослойка людей, воспитанных ещё в советские годы, читавших в школе про «доброго дедушку Ленина» и сдававших в университетах экзамены по научному коммунизму, члены пионерий / комсомолов, уже давно (а скорее всего, никогда) не верящих ни во что, кроме своего личного комфорта. Это — патриоты желудка, прихожане своего кошелька, «канарейки» из стихотворения Маяковского, «побившие коммунизм».
Одной из характернейших ошибок большинства современных людей и, как ни странно, большинства интеллектуалов является понимание происходящих сегодня кризисных процессов в терминах цивилизационного противостояния, борьбы народов, столкновения национальных интересов. Смешно, но даже люди старшего поколения, даже те из них, кто на словах сохранил коммунистические убеждения и тоскует по СССР, напрочь забыли, судя по всему, о классовом анализе.
Нынешние вооружённые конфликты и внешнеполитические трения — и в Восточной Европе, и на Ближнем Востоке, и в Латинской Америке — являются национальными лишь по форме, по поводу для их начала, но вовсе не по существу. Скорее, это этапы всемирной гибридной гражданской войны, в которой отправными моментами служат долгосрочные планы транснациональных элит[1], а также внутривидовая конкуренция элит национальных (национальных не по своим долгосрочным интересам, а по своему происхождению и «кормовой базе»).
Люди обычно не могут поверить тому, что кардинально расходится с их образом жизни, их устоявшимися привычками, ценностями и целями. Не могут, даже когда факты должны убеждать их в обратном. Одной ногой уже в пропасти, человек продолжает твердить себе, что всё хорошо.
Нам, например, трудно поверить в то, что развитие мира в ближайшие десятилетия сделает бесполезным накопление собственности (и вывернет само это понятие наизнанку). И в то, что личный автомобиль и свой загородный дом скоро вновь станут такой же роскошью, какими они были для жителей городов на заре индустриальной эры. Тем не менее, всё к этому, судя по всему, и идёт, хотя здесь, в России, увидеть это мешает туман сиюминутных бед и противоречий (которые, надо сказать, определённым образом связаны и с отмеченными глобальными трендами).
…вновь, в ходе беседы с коллегами, вскрылась вся проблематичность понимания такой универсалии, как «государство». Даже очень образованные люди, с учёными степенями и званиями, склонны осознавать окружающую политическую действительность в терминах цивилизационного противостояния. Это неплохо, но при таком подходе de facto любая попытка сориентироваться в процессах, происходящих вокруг, приводит к необходимости выбора «мы» или «они», «наши» против «ненаших», условно «за русских» или «за немцев». Понятное дело, что при такой постановке вопроса большинство нормальных (скажем так, воспитанных в ценностях хотя бы мало-мальского патриотизма, даже если это патриотизм, сочетающийся с симпатиями к либеральной рыночной экономике) людей выбирают «наших», а не «ненаших» (если не встают на путь предательства — путь, который, разумеется, по-настоящему не принято уважать ни здесь, ни за рубежом), а далее — любая попытка индивидуального политического самоопределения, как и любая попытка политической дискуссии становится бессмысленной, поскольку самоопределяющийся субъект попадает в дурную бесконечность само-собой-разумеющегося: если я за «наших», то любые мои недоумения / недовольства / претензии к «нашим» («нашему» правительству, «нашей» системе государственного управления, «нашей» социалке, «нашему» правосудию и т.д.) оказываются несущественными или, по крайней мере, не должны озвучиваться до тех пор, пока имеет место острая стадия конфликтного противостояния с «ненашими». Дурная бесконечность, отсылающая любой вопрос к одному и тому же началу, — это бесконечность восприятия абстрактного «государства» как безусловной ценности, бесконечность позиции «я гражданин такой-то страны, а потому должен всегда подстраивать свои убеждения под текущую позицию своего правительства». Не трудно заметить, что при таком подходе, если мысленно встать на место гражданина Германии, Франции, США, Бурунди, Гвинеи-Бисау и т.д., правота окажется на стороне соответствующего правительства (Германии, Франции, США, Бурунди, Гвинеи-Бисау…) и, соответственно, неправыми будут правительства тех стран, с которыми условная Бурунди или Гвинея-Бисау в настоящее время конфликтует. Таким образом, справедливость и правота, как и вообще почти любые ценности публично-правового порядка, предельно релятивизируются: всё, выходит, относительно, а потому незачем «сушить мозги», «наверху разберутся», «начальство всегда право, а моя хата с краю»… Но разве это то, что принято называть гражданской позицией?
Борису Кагарлицкому, известному марксистскому публицисту и учёному, в последние два года вынужденному носить клеймо “иностранного агента” (неизвестных разведок), предъявлено обвинение в оправдании терроризма (ч. 2 ст. 205.2 УК РФ). Сложно это как-то комментировать в отсутствие информации о том, где бдительное око госбезопасности сумело распознать это самое оправдание (по некоторым данным, речь идёт о некой публикации то ли шести-, то ли семилетней давности с анализом дела так называемой “Сети”), однако что-то подсказывает, что фигура для таких обвинений выбрана одна из самых малоправдоподобных, а потому наименее удачных. Кагарлицкий давно не занимается актуальной политикой в смысле какого бы то ни было активизма. Он пишет книги — в основном об истории (как «политике, опрокинутой в прошлое») — и довольно-таки критично, но вполне здраво и без лишней эмоциональной экстравагантности, комментирует текущие политические события.
Фильм шведского режиссера Рубена Эстлунда “Треугольник печали”, хорошо принятый на ряде престижных кинофестивалей, в каком-то смысле продолжает бунюэлевскую линию изображения “скромного обаяния буржуазии”, характеризующегося постепенным и необратимым распадом, разложением человеческой личности.
Вчера в газете “Аргументы и факты” опубликовали любопытный текст, оформленный как интервью секретаря Совбеза РФ Патрушева. Интересна постановка вопроса, и такой, якобы антиглобалистский / антимондиалистский пафос… Смешение действительной проблемы предельной корпоратизации современных государств с какими-то натянутыми культурными клише.
Очень верное “американское государство — это лишь оболочка для конгломерата огромных корпораций, которые правят страной и пытаются властвовать над миром” повисает в воздухе, если задуматься, чем же является современное российское государство, какая оно оболочка для какого конгломерата… Но Николай Платонович предпочитает об этом деликатно умолчать.
…В юности я любил читать книжки об истории социальных революций, особенно — об истории русской революции. Конечно, симпатизировал отважным борцам и комбинаторам, поражаясь их дерзости и широте замыслов. Вокруг нас, в начале нулевых годов, царило безвременье. Отстаивание идеалов было явно не в моде, причём не важно, какими были эти идеалы — «красные» ли, «белые», «зелёные», какие угодно. Люди зарабатывали и тратили деньги, обустраивали свой быт. Жизнь, казалось, налаживается после суетливых безбашенных лет катастройки и рыночной «шоковой терапии». Молодым идеалистам, конечно, было скучно взирать на мещанские нравы, строительство первых, а затем всё новых и новых торговых центров, потреблятство без конца и края. Было смутно, интуитивно понятно, что всё это прожирание нефтедолларовых сверхдоходов не навсегда, что банкет скоро должен закончиться, притом самым трагическим образом. Так было, в общем, не только у нас, но и во всех более или менее благополучных странах (т.е. в странах, не раздираемых войной, не сгибаемых голодом и стихийными бедствиями, как бывшие и de facto остающиеся ими колонии). Хотелось глубоких, радикальных перемен, в духе того, что высказал один известный русский писатель: «В России нужно все менять: походку, осанку, да, и выражение лиц».