РОМАН РУВИНСКИЙ
В небольшом независимом издательстве «Опустошитель» вышла книга философа и политолога Алексея Лапшина «Контуры лжетворения». Значимость и интеллектуальный заряд этой работы трудно переоценить, хотя, учитывая крайне скромный размер тиража книги и засилье откровенного мусора, «белого шума» в информационном пространстве, вряд ли она убедит кого-то, кто уже сам не сформулировал бы для себя многие из излагаемых автором тезисов. Так или иначе, «имеющий уши да услышит», и работа Алексея Лапшина, напоминающая по форме серию взаимосвязанных, продолжающих единую линию эссе, ценна именно своим системным взглядом на острейшие проблемы и противоречия нашего сегодняшнего и грядущего бытия.
На чуть менее чем двухстах страницах Лапшин рассматривает политико-философское содержание пандемии Covid-19 и связанной с ней идеологией «новой нормальности», моды на трансгуманизм и так называемую «новую этику», тотальной цифровизации общественной жизни и переформатирования (в российских условиях – перманентного реформирования) системы образования, экологизма и «инклюзивного капитализма» (stakeholder capitalism), преподносимых в качестве безальтернативного всеобщего блага элитными клубами и транснациональными институциями. События, концепции, тренды, в сознании обывателя предстающие в качестве не связанных друг с другом явлений, чего-то наподобие серии картинок в бесконечной ленте Instagram’а, выстраиваются в виде элементов единого проекта, имеющего авторов, но также обусловленного предшествующей историей человеческой (и именно – западной) цивилизации.
На многочисленных примерах автор демонстрирует читателю, что большая часть популярных на сегодняшний день представлений по поводу новомодных трендов – «новой этики», агрессивного феминизма MeToo, повсеместных локдаунов и внезапно подхваченной правительствами всего мира «декарбонизации» – является заблуждениями. Причем заблуждаются и те, кто с удовольствием проглатывает информационную жвачку пропаганды, исходящей от официальных институций, СМИ, международных НКО, и те, кто успокаивает себя мыслями в духе того, что все эти специфически новые явления являются лишь глупой сиюминутной прихотью каких-то «ненормальных», что всё вскоре вернётся на круги своя. Сознание масс взломано, вскрыто, и, как совершенно точно определяет Лапшин, «люди превратились в частицы управляемого информационного потока», то есть «сознание оказалось низведено до уровня механической реакции на поступающую информацию». Именно взлом, блокирование человеческого сознания, как доказывает автор книги, является центральной задачей современных глобальных элит: пока человек ощущает своё нетождество с окружающим бытием, пока в нём горит Божья искра, его нельзя сделать рабом, придатком машин, нельзя заставить слепо служить хозяевам. Цель глобальной элиты, большая часть из которой, скорее всего, предпочитает находиться в тени, состоит в гарантировании своей вечной власти и неприкосновенности своих капиталов. Именно в этом ключе следует понимать разворачивающееся прямо перед нашими глазами стремительное разрушение и дискредитацию ранее сформированных социальных конструкций: суверенного национального государства, принципов демократического конституционализма, идей народного суверенитета, общепринятых моральных норм и семейных ценностей. Речь, впрочем, вовсе не о постмодернистском ёрничанье над «большими нарративами» и авторитарными дискурсами: на смену постмодернистскому плюрализму и неприятию каких-либо авторитетов грядёт порядок, вовсе не признающий какой-либо свободы выбора, отрицающий не только свободу действий, но даже духовную свободу – свободу и право думать.
В целом, как вырисовывается из реализуемых сегодня «антиковидных» мероприятий, носящих очевидно проектный характер, из открыто декларируемых планов и программ наднациональных институтов и элитарных клубов (напр., программ Всемирного Банка по внедрению цифрового управления или докладов Всемирного экономического форума об обустройстве общества после пандемии), видение нынешними теневыми элитами будущего человечества поразительно напоминает проект социального устройства, предложенный в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» одним из его персонажей, Шигалевым:
«…разделение человечества на две неравные части. Одна десятая доля получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми. Те же должны потерять личность и обратиться вроде как в стадо и при безграничном повиновении достигнуть рядом перерождений первобытной невинности, вроде как бы первобытного рая, хотя, впрочем, и будут работать».
Забавно, но, оказывается, идея превратить человечество в стадо рабов, радующихся своему положению в силу блокирования воли и отучения от способности самостоятельно мыслить, давно витала в воздухе. У Достоевского её высказывает философствующий чудак-нигилист. Сегодня в этом же направлении мыслят вовсе не чудаки, нигилизм которых – это лишь нигилизм по отношению к остальной части человечества (себя они отделяют от него, предлагая сокращение популяции, уменьшение потребления, ограничение свобод не для себя, разумеется, а для других).
Я не зря упомянул в рецензии на книгу Алексея Лапшина классический роман великого русского писателя XIX века. Бесы. Автор «Контуров лжетворения» вполне убедителен, доказывая, что в метафизической оптике программы и планы, выдвигаемые теневой элитой и, словно по команде, выполняемые национальными правительствами по всему миру (невзирая на идейные расхождения, политические противоречия, отличия государств в экономическом, политическом и правовом устройстве), являются «чистым сатанизмом». Человек, сведённый к своей функции, к материальному производству и потреблению, действительно встаёт в один ряд с другими, как бы «равноправными», объектами (о чём нам твердят модные ныне теории от «демократии объектов» Леви Брайанта до объект-ориентированной онтологии Грэма Хармана) и… перестаёт быть субъектом, т.е. активным действующим лицом. Но для того, чтобы такая радикальная десубъективация могла состояться, необходимо, чтобы человек утратил и какую-либо связь с надчеловеческим, божественным, признал бы, что его сознание – лишь производная тела, мозга. Это, говоря словами Алексея Лапшина, не что иное как «возведённое в правило отчуждение». Современные учёные, футурологи и писатели-фантасты давно уже рассуждают о возможности оцифровки сознания человека, создания цифровых двойников, перенесении мыслей, чувств и воспоминаний как обычных компьютерных файлов из тела человека на электронные носители. Скорее всего, все эти мечтания нужны лишь для того, чтобы окончательно убедить всех в том, что люди принципиально не отличаются от машин, что человек – это всего лишь кусок плоти, умеющий выполнять определенные действия. Под таким углом зрения становится лучше понятной и духовная программа разрушаемого сегодня модерна: ниспровержение метафизики, религии, «смерть Бога», т.е. отказ от духа, воистину делающий всё «бессмысленным и фальшивым». То, что не могли принять консерваторы конца XVIII – XIX, уже даже XX веков и в чём они видели угрозу не только текущему status quo (которого, честно говоря, совсем не жаль!), но и духовной основе жизни человечества, к сегодняшнему дню дало богатые плоды и предстаёт перед нами в полный рост.
Эмансипация от корней, веры, традиций и моральных устоев, а сегодня также – от своей половой принадлежности, человеческого облика и качества, ведёт, как это ни странно, не к большей социальной справедливости и свободе, как о том мечтали радикалы прошлых веков (социалисты, феминисты, сторонники светского характера государства, борцы за права национальных и сексуальных меньшинств, природо- и зоозащитники…). Оказывается, лучшие проекты честных энтузиастов давно присвоены и переосмыслены теми, для кого социальное и биологическое неравенство – естественный и необходимый принцип. Борьба за права, свободы, социальные гарантии была необходима, но вместе с водой, как говорится, выплеснули и ребёнка, и теперь человека, избавленного от гнёта традиции, можно ловить голыми руками в сéти подлинных хозяев миропорядка.
На руинах традиционного общества и общества модерна этими хозяевами (при поддержке «хозяйчиков» – глав государств, национальных бюрократий, владельцев крупных компаний) выстраивается поистине чудовищный Левиафан: тысячелетнее «царство количества», в котором люди должны стать рабами и уже навсегда перестать представлять опасность для своих господ. Конец Истории, как оказывается, это вовсе не «триумф Запада, западной идеи», как утверждал Фрэнсис Фукуяма на заре 90-х годов прошлого века. Подлинный конец Истории – это состояние, когда события сменяют одно другое, но в сущности – для человечества – ничего не происходит. Это ситуация, когда жизнь человека (всех людей!) не имеет никого смысла за рамками повседневных происшествий, работы и потребления; когда вокруг – только «одномерные люди», не имеющие ни голоса, ни самосознания. Масса, которой легко и удобно управлять, численность единиц в которой можно корректировать по необходимости. Звучит фантастично? Исходные посылки для этого уже налицо. Для архитекторов и исполнителей «великих перезагрузок» и прочих трансгуманистических проектов это возможность почти безграничной власти, возможность сделаться богами для тёмного и невежественного «биомусора» (стоит отметить, кстати, насколько часто в последнее время это понятие упоминается в связи с, казалось бы, немотивированными актами безумного насилия молодых одиночек, испытывающих ненависть ко всему живому).
Люди обмануты самым наглым и ужасным образом, хотя и были предупреждены: «всё как в истории Адама и Евы», отмечает Алексей Лапшин. В своём стремлении к безграничной власти и вечному богатству мировые элиты, стоящие за спинами политиков и известных бизнесменов, предпринимают попытки создать новый искусственный, постчеловеческий мир. Этот мир уже сегодня означает для нас ограничение ранее закреплённых свобод, привязывание к гаджетам, включение в перманентно контролируемый цифровой контур, деградацию образования, разрушение исторического и культурного кодов современной цивилизации. В перспективе – рабство, невозможность свободно распоряжаться не только своим телом, но и своими мыслями. Мне кажется, что такая перспектива – это как раз именно то, против чего следует восставать, отринув утратившие всякую актуальность деления на «правых» и «левых», «либералов» и «патриотов», сторонников модерна и премодерна.
В общем-то, разумеется, суждения, подобные тем, что высказаны в этой рецензии и рецензируемой книге, обычно принято клеймить ярлыком конспирологии. Предвидя критику с этого направления, автор «Контуров лжетворения» с самых первых страниц разбирает несостоятельность подобных обвинений, разоблачая и устойчивые стереотипы обывательского мышления, и манипулятивный характер современной мэйнстримной науки, и намеренное создание конспирологических подделок самими «хозяевами дискурса».
«Материальная природа людей», – заявляет Лапшин, – «неизбежно делает из них конформистов в самом широком смысле этого слова. И только нематериальное в своей основе сознание ведёт их к поиску альтернатив. Именно поэтому власть стремится добиться контроля над сознанием».
«Сейчас самое главное – это борьба за сохранение самосознания людей. Остальное воздастся» – заключительные слова книги Алексея Лапшина, с которыми невозможно спорить.