РОМАН РУВИНСКИЙ
Достаточно удивительно, что так называемая «специальная военная операция», проводимая Россией на Украине, до сих пор, спустя полгода после её начала, не породила серьёзной академической дискуссии по вопросу о её международно-правовых основаниях. На «той стороне», разумеется, такая дискуссия, такая разработка ведётся вполне уверенно (см., напр.: Maya Khater, “The Legality of the Russian Military Operations Against Ukraine from the Perspective of International Law”; Congressional Research Service, “The Law of War and the Russian Invasion of Ukraine”), и о декларируемых Россией юридических обоснованиях СВО можно узнать из критических работ зарубежных авторов. Понятно также, что здесь, в России, вопрос этот является крайне щекотливым и, при определённой постановке, может вызвать неблагоприятные для вопрошающего последствия. НО: убедительного правового обоснования с «этой стороны» почему-то не было и нет; есть только отдельные отсылки, больше морального свойства (они подходят для невзыскательного внутреннего потребления, но не способны всерьёз убедить даже симпатизантов России на Западе и Востоке). Насколько я могу судить, нет и никакой попытки, при недостатке прямых отсылок к текстам международно-правовых актов и нормам международных обычаев, сформулировать собственную международно-правовую концепцию, которая бы объясняла действия РФ за рамками её государственной границы. Скорее всего (хотя это не точно), нет и сколь-либо чётко артикулированного запроса со стороны руководства страны такое обоснование, такую международно-правовую концепцию разработать / представить. И это несмотря на то, что как нас убеждали в последние два десятка лет, наш президент (президенты, если учесть период 2008-12 гг.), будучи юристом по образованию, крайне скрупулёзно относится к формальным аспектам публичного управления и отправления государственной власти.
Обдумывая проблему международно-правовых оснований проведения СВО (и, следовательно, действий российских следственных органов, а также гражданских служащих в Запорожье, Херсонской и Харьковской областях), стоит обратиться к словам знаменитого теоретика права XX века, Карла Шмитта (“Номос земли”, СПб.: Владимир Даль, 2008. С. 69):
«С точки зрения истории права существуют — если мы не будем принимать во внимание акты голого насилия, быстро приводящие к саморазрушению тех, кто их осуществляет, — два вида захвата земли, а именно: те, что происходят в рамках существующего общего международно-правового порядка и в силу этого находят признание других народов, и другие, те, что подрывают существующий пространственный порядок и учреждают некий новый номос в определенной области пространства, где сосуществуют различные народы. <…> Многочисленные завоевания, капитуляции, оккупации, аннексии, акты уступки и передачи по наследству прав на землю, имевшие место в ходе всемирной истории, либо были включены в существующий международно-правовой порядок, либо ломали его границы и, если эти события не были лишь кратковременными актами насилия, становились выражением тенденции к конституированию некоего нового международно-правового пространственного порядка».
Является ли СВО лишь «кратковременным актом насилия» или она может быть понята как выражение тенденции к переформатированию существуюшего международно-правового порядка? В публицистических статьях сторонников СВО нередко можно встретить две, противоречивые, на мой взгляд, мысли по поводу происходящего: (1) Россия, начав СВО, подняла на знамя возрождение принципа государственного суверенитета (в противовес глобалистам, суверенитет планомерно разрушавшим); (2) Россия проводит своего рода «революцию», меняя дряхлый, зашедший в тупик миропорядок на новый, более справедливый. Проблем здесь как минимум две: первая — вряд ли возможно возродить государственный суверенитет как всемирную идею, допустив прямое вторжение на территорию иностранного (и, формально, суверенного) государства; а вторая — для того, чтобы проводить «революцию», т.е. начать конституирование нового, более справедливого международно-правового порядка, необходимо сначала как-то более или менее ясно сформулировать его идейные основы, его принципы (в противном случае консолидация вокруг этого формирующегося порядка становится невозможной).
«Защита русскоязычного населения» или «защита российских граждан за рубежом», «нарушение Украиной международных договорённостей», «террористические действия киевского режима» и т.п. — концепты, которые могут быть хороши разве что для вечернего ток-шоу на российском телеканале. Для выстраивания собственной международно-правовой (а также политической, геополитической, экономической) доктрины, собственной системы ценностей и норм, механического соединения этих лозунгов недостаточно. На самом деле, даже красивого, последовательного, внятного формулирования неких взаимосвязанных и непротиворечивых концептов недостаточно: нужны также организационно-политические и экономические предпосылки, нужна сеть своих международных НКО, свои структуры soft power…
У условного «Запада» всё это, как ни странно, есть. Российская пропаганда, довольно-таки топорная в большинстве случаев, утверждает, что Запад, Америка сами вторгаются в другие страны, нарушают территориальную целостность, проводят бомбардировки, убивают мирных жителей и т.д. Всё это, разумеется, так. Но Америка, «коллективный Запад» (дурацкое совершенно понятие!) не делает этого просто по факту, с наскока, не играет в смертельные авантюры. Напомню, закрытию неба над Ливией и свержению режима Каддафи в 2012 году предшествовало утверждение в 2005-м Генассамблеей ООН нового института международного права — «Ответственности по защите» (Responsibility to Protect). Бомбардировкам Югославии в 1999-м предшествовало формулирование этого же концепта на доктринальном уровне (с 1987-го года, когда вышла книга Бернара Кушнера и Марио Беттати под названием «Обязанность вмешаться: можем ли мы позволить им умереть?» — “Le Devoir d’ingérence: peut-on les laisser mourir?). После югославской войны ООН учредила Независимую комиссию по Косово, в которую вошли представители из разных стран, в т.ч. из России, и эта комиссия вынесла вердикт о легитимном характере интервенции НАТО:
«Комиссия заключает, что военная интервенция НАТО являлась незаконной, но легитимной. Она была незаконна, поскольку не получила предварительного одобрения Советом Безопасности ООН. Тем не менее, Комиссия считает, что вмешательство было оправданным, потому что все дипломатические средства были исчерпаны, и интервенция привела к освобождению большинства населения Косова от длительного периода притеснений под властью Сербии»[1].
За рубежом издаются десятки академических журналов и ежегодников по проблемам R2P (Responsibility to Protect), по проблемам формирования международного конституционализма, глобальной системы безопасности и т.д. У нас таких изданий гораздо меньше, и лучшие из них почему-то, как ни странно, находятся, скорее, в русле этого, зарубежного влияния, но уж точно не формулируют собственных, российских концепций. Порой такие концепты и концепции, правда, можно встретить, но и качество их изложения, и актуальность сильно хромают. Да и вряд ли кому-то за пределами России сильно могут импонировать идеи апологии самодержной монархии, славянофильства, империи, политического евразийства и национал-большевизма. По идее, сейчас российские русскоязычные и англоязычные академические журналы по праву, издаваемые правительственными структурами вроде ИГП РАН и ИЗИСП, должны только и делать, что подбирать и печатать материалы с вменяемым, внятным обоснованием происходящего, с моделированием дальнейших событий, с прогнозированием перспектив и т.д. Но нет. Думаю, что кроме, может быть, ничтожных единиц такой продукции, мы ничего не увидим. Некому писать. А из написанного только «заказуха» может получиться.
Концепты концептами, а в области организационной всё ещё хуже. Стоит заметить, что «коллективный Запад» потому и является «коллективным», что союзнические отношения, договорённости на случай тех или иных действий выстраиваются десятилетиями, а выработка согласованных позиций по отдельным вопросам — годами. А Россия?.. А нет никаких согласованных позиций у России с кем-либо ещё. Нет долгосрочных договорённостей, кроме договорённостей, основанных на вливании Россией денег в карманы как-бы-«союзнических» ей зарубежных элит.
Грустно, но закономерно. Но пока мы не научимся трезво смотреть на вещи, трезво осознавать проблему, так и будем катиться вниз по наклонной плоскости, для самоуспокоения повторяя про себя: «Всё хорошо, всё идёт по плану… Всё идёт по плану, правда, а?..»
[1] The Kosovo Report: Conflict, International Response, Lessons Learned // The Independent International Commission on Kosovo. – N.Y.: Oxford University Press, 2000. P. 4.