РОМАН РУВИНСКИЙ
На прошлой неделе запрещённая в России команда молодых политэмигрантов из числа соратников покойного оппозиционера Алексея Навального выпустила документальный фильм «Предатели»[1] о происхождении нынешнего правящего класса России, об истоках сегодняшней политической ситуации в нашей стране. На удивление, очень неплохой фильм, полезный особенно для тех, кому сегодня по 18–25 лет и кто понятия не имеет, что было до первого избрания нынешнего президента, как и почему установился существующий сегодня порядок. Думаю, из продолжения должно стать ясно, что нынешняя политическая система с её нормами / ценностями / идеологией (симуляционной и подлинной) — это прямое продолжение ельцинизма, или ельцинизм, растолстевший и заматеревший на нефтедолларах.
Сюжет интересный и полезный, но ничего нельзя принимать за чистую монету, всегда необходимо задумываться над вопросами: «зачем?» и «кому выгодно?». Зачем этот фильм появился сейчас? Что нам хотят этим сказать его создатели? Сегодняшних молодых демократов, как они себя пытаются выставлять, действительно задело то, что их предшественники из начала 1990-х годов увели страну не в ту сторону, в сторону «диктатуры»? То есть, мы имеем некую форму ресентимента, раздражения тех, кому не досталось лакомого пирога и кто с идеалистических позиций критикует практическое воплощение демократических идей в жизнь (Ельцин ведь тоже начинал своё восхождение с критики привилегий и коррупции советской партноменклатуры, подобно тому, как идейный вдохновитель создателей фильма критиковал коррупцию современной российской элиты)? Полагаю, это не главное. Скорее, перед нами часть продвигаемого сегодня на Западе дискурса критики российского правящего класса в целом. Российские элиты, несомненно, являющиеся клептократическими, но прежде прекрасно устраивавшие их зарубежных коллег, на Западе пытаются вытеснить из глобального клуба элит (клуба, сформированного вокруг ядра — североатлантического капиталистического класса), навсегда лишить возможности вернуться в этот «клуб». Для этого используется любая критика, вплоть до критики генезиса современного российского правящего класса. Мавр сделал своё дело, мавр должен уйти: российский правящий класс должен признать свою служебную, вторичную роль, отказаться от амбиций быть равным элитам Северной Атлантики и занять подобающее ему подчинённое место, место и роль «капо» в условиях грандиозного перехода, смены парадигм общественного развития. В новом дивном Элизиуме глобальных элит не так-то много места, чтобы делить его с постсоветской государственно-партийно-олигархической верхушкой. Опять же, заработок на экспорте углеводородов, от которого «наши» отказываться не собираются и без которого своего будущего не видят, в программу энергетического / технологического перехода и формирования нового, посткапиталистического, хозяйственного уклада совершенно не вписывается. Поэтому — критика, унижение, разоблачение, информационная война…
Фильм, снятый командой молодых либералов-политэмигрантов, верно демонстрирует отношения преемственности между нынешними российскими элитами и элитами «проклятых 90-х». Без понимания этой преемственности невозможно давать оценки тому, что мы видим сейчас. Без понимания преемственности велик шанс (и соблазн) зайти на «второй круг», противопоставляя, как это делает часть либералов старой генерации, времена «блаженной свободы» эпохе «тоталитаризма»[2], шанс оказаться в ситуации смены декораций, когда изменится набор фамилий в руководстве страны и стиль официальной риторики, но на деле не изменится ничего. Последнее — именно то, о чём мечтает часть бывшего российского правящего класса, утратившая свои доминирующие позиции и обречённая находиться во фронде (стоит обратить внимание, например, на болезненную реакцию на обсуждаемый фильм со стороны бывшего нефтяного магната Михаила Ходорковского).
Между эпохой Е. и эпохой П., безусловно, есть прямая преемственность и нет подлинного разрыва. Разрыв есть, по большому счёту, только на уровне демагогии. Но вот где действительно есть разрыв, притом разрыв колоссальный, так это в отношении глобальных элит к элитам российским. В 90-е, а также в начале 2000-х (по крайней мере, до 2008–2012 гг.) отношение Запада к проводимой в России политике было более чем благосклонным. По отдельным вопросам могли быть разночтения, но эти разночтения не выглядели принципиальными. Российский правящий класс воспринимался и по факту являлся младшим партнёром североатлантического правящего класса[3] (не президентов и других «говорящих голов» из телевизора, а настоящих корпоративных элит, владеющих основными финансовыми, военно-политическими, административными и иными рычагами в глобальном масштабе, т.е. на уровне ключевых наднациональных институтов и на уровне «мирового жандарма», США, т.е. государства с наибольшей военной мощью). Всё было относительно хорошо, но марьяж российской элиты и элиты глобальной стал трещать по швам, когда (1) масштабный экономический кризис 2008-го сделал очевидной невозможность в долгосрочной перспективе продолжать жить по-старому, управлять народонаселением и делать бизнес по-старому и когда (2) начали обсуждаться и постепенно развёртываться механизмы перехода от существующего к новому социально-экономическому и политико-правовому укладу. В рамках этого уклада российскому правящему классу совершенно не светит оказаться на равных с теми, кто контролирует крупнейшие ТНК и определяет политику ведущих западных государств; единственная функция, которую он может сохранить за собой — функция контроля за населением и территорией, функция проводника решений глобальной элиты и глобальных институтов управления (не подумайте: никаких масонских сборищ и обсуждения власти над миром за круглым столом! Всё гораздо деликатнее, прозаичнее, но одновременно сложнее. Подобно тому, как отдельное государство является результирующей текущего баланса социальных сил[4], глобальная система управления является результирующей баланса сил политических и корпоративных, национальных и принципиально космополитичных элит).
Ресентимент, обида за обманутые ожидания — вот постоянный рефрен выступлений представителей российского руководства в последние годы. Этот ресентимент — действительно, почва для некоторого противостояния с условным «коллективным Западом», правда противостояние это исходит совершенно не из тех посылок, которые принято транслировать гражданам. Российские элиты мечтают вернуть положение ante bellum, вернуться к прежнему комфортному status quo, оказаться по одну сторону стола с теми, кто уже запустил глобальный переход и кто в новом укладе должен увековечить свою власть, свои права и привилегии, кто станет подлинным обитателем грядущего «коммунизма для меньшинства». Но драматизм состоит в том, что в грядущем «Элизиуме» в качестве равных они не нужны. В каком-то смысле, российские элиты, как самое слабое звено в существующей системе господства, даже опасны: они не вписываются в проектируемый уклад, тормозят переход, при этом претендуют на высокое положение и располагают опасным ядерным оружием как аргументом для переговоров с силовых позиций. Теперь их будут беспощадно разоблачать, раскрывать преступный характер их состояний, нелегитимность их власти и т.п. «Изгнание из рая»… Это будут делать и, как видим, уже делают силами молодых и беспринципных (или, напротив, чересчур принципиальных, но не вполне понимающих свою роль) коллективов. Смотреть на всё это будет интересно, хотя участь зрителей при любом раскладе самая незавидная…
[1] См.: https://youtu.be/-_wMvLpOnPQ?si=RGC3N97fQs1jO9KI.
[2] Стоит заметить, диспозиция зеркальная: правящий аппарат так же, только наизнанку, противопоставляет «лихие 90-е» с едва ли не «американской оккупацией» периоду «России, вставшей с колен»
[3] См.: van der Pijl K. The Making of an Atlantic Ruling Class. — London & New York: Verso, 2012 [1984].
[4] См.: Джессоп Б. Государство: прошлое, настоящее, будущее / пер. с англ. С. Моисеева. — М.: ИД «Дело» РАНХиГС, 2019. — С. 120–127.