РОМАН РУВИНСКИЙ

Одним из ключевых вопросов современной политической науки является вопрос о том, что в действительности представляет собой государство и какова динамика его развития в условиях фазового перехода из модерна в постсовременность (постмодерн? постиндустриализм? постгуманизм?).

Можем ли мы сегодня быть уверены в том, что то, что мы привыкли обозначать понятием «государство» (state), действительно существует сегодня (можно радикализировать постановку вопросу – уверены ли мы в том, что обозначаемое этой универсалией когда-либо существовало прежде или было достаточно распространённым явлением?)? Можно ли сказать, что современные «государства» действуют в соответствии с тем особым типом рациональности, который в последние два–три столетия считался характерным для nation-state и который теснейшим образом связан с принципом народного суверенитета (гражданской нации как основания государственности)? Или же мы, скорее, можем видеть возрождение более архаичных «государственных» форм на низовом (доступном и знакомом рядовому гражданину) уровне — моделей клановой, племенной государственности, разнообразных mafia state с верхушечными разборками власть имущих за лакомые куски пирога (власти и собственности)? Было бы, впрочем, довольно наивно считать, что этот, доступный нашему взору, уровень и является отражением подлинной сущности современной «государственности». В эпоху глобального рынка не может не быть и глобального уровня организации власти над территориями и людьми. Разумеется, такая организация должна быть весьма далека от распространённых в массовом сознании конспирологических образов «мирового правительства», однако ошибки популярных теорий заговора не отменяют того, что на глобальном (или, лучше сказать, наднациональном) уровне такие управленческие структуры, связи, координация должны иметь место.

Подлинное понимание современного государства, мышление о котором по большей части представляет собой смесь давно устаревших и чрезмерно упрощённых теорий с густым туманом неясности и неполноты, невозможно без анализа феномена deep state («глубинного государства»), проникающего глубоко внутрь управленческих механизмов и проявляющегося как «внизу» (на национальном уровне), так и «наверху» (на уровне наднациональном). Без этого анализа мы никогда не поймём логику современных решений (e.g., массовый ввоз мигрантов в Европу в 2015 г., коронавирусный психоз 2020-21 гг., начало СВО) и событий.