РОМАН РУВИНСКИЙ

Достаточно удивительно, что так называемая «специальная военная операция», проводимая Россией на Украине, до сих пор, спустя полгода после её начала, не породила серьёзной академической дискуссии по вопросу о её международно-правовых основаниях. На «той стороне», разумеется, такая дискуссия, такая разработка ведётся вполне уверенно (см., напр.: Maya Khater, “The Legality of the Russian Military Operations Against Ukraine from the Perspective of International Law”; Congressional Research Service, “The Law of War and the Russian Invasion of Ukraine”), и о декларируемых Россией юридических обоснованиях СВО можно узнать из критических работ зарубежных авторов. Понятно также, что здесь, в России, вопрос этот является крайне щекотливым и, при определённой постановке, может вызвать неблагоприятные для вопрошающего последствия. НО: убедительного правового обоснования с «этой стороны» почему-то не было и нет; есть только отдельные отсылки, больше морального свойства (они подходят для невзыскательного внутреннего потребления, но не способны всерьёз убедить даже симпатизантов России на Западе и Востоке). Насколько я могу судить, нет и никакой попытки, при недостатке прямых отсылок к текстам международно-правовых актов и нормам международных обычаев, сформулировать собственную международно-правовую концепцию, которая бы объясняла действия РФ за рамками её государственной границы. Скорее всего (хотя это не точно), нет и сколь-либо чётко артикулированного запроса со стороны руководства страны такое обоснование, такую международно-правовую концепцию разработать / представить. И это несмотря на то, что как нас убеждали в последние два десятка лет, наш президент (президенты, если учесть период 2008-12 гг.), будучи юристом по образованию, крайне скрупулёзно относится к формальным аспектам публичного управления и отправления государственной власти.